Депортация народов СССР, немцев, корейцев и поляков в Казахстан

Депортация народов начались задолго до войны: в 1935 году из приграничных районов с Финляндией стали выселять финнов (30 000 человек), затем депортировали 40 000 немцев и поляков из Винницкой и Киевской областей Украины.

В 1937 году «освободили» от курдов иранцев и армян приграничные районы Закавказья, потом занялись Дальним Востоком, переселяя корейцев, китайцев, поляков, прибалтов и немцев в Среднюю Азию. Когда Красная армия вошла в Прибалтику, началось выселение поляков и тех, кто недавно перешел через границу, то есть евреев.

Немцы

С началом войны депортация приняла новый размах. Для этого в аппарате НКВД был создан Отдел спецпоселений. Зная, что перед войной в Германию уехало 406 000 немцев, Сталин счел их нелояльными и летом 1941 года подписал Указ «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья», по которому «Республика немцев» была ликвидирована, а ее жители — 440 200 человек на 188 эшелонах оперативно вывезены в 107 населенных пунктов Сибири и северного Казахстана; на сборы давалось 24 часа.

Затем занялись немцами в европейской части СССР, депортация которых завершилась к лету 1942 года; из Закавказья через Каспий было вывезено 25 000 немцев в Казахстан. По данным историка Аркадия Германа («Депортация советских немцев из европейской части СССР») было депортировано 950 000 русских немцев, 73 % перевезли в Сибирь, 27 % – в голые степи Казахстана.

Под депортацию попали финны-ингерманландцы, которых ссылали в Иркутскую область, в Якутию и в Красноярский край.

В конце января1942 года из Керчи выселили 438 итальянцев; их заподозрили в симпатии к фашистам.

Крымские татары

Депортация продолжилась на освобожденных от фашистов землях. 11 мая 1944 года Сталин подписал постановление о выселении из Крыма крымских татар; обоснованием стала записка наркома Берии, в которой указывалось дезертирство 20 000 татарских бойцов, организация угона русских в Германию. Позже узнали о преступлениях спецподразделений татар, действовавших совместно с СС. Немецкий фельдмаршал Эрих Манштейн вспоминал, что отряды крымско-татарских добровольцев по жестокости превосходили части СД.

На депортацию отвели двое суток, на сборы давали полчаса. Боестолкновений избежали, но изъяли много оружия и 49 минометов. По данным Отдела спецпоселений в Узбекистан вывезли 151 136 татар, в Марийскую АССР — 8 597, в Казахстан – 4 286, остальные попали в трудовые колонны. Всего было депортировано 193 865 татар, из которых в первые полгода от голода, холода и болезней умерло 16 052 человек. Под репрессии попали цыгане, которые в годы войны выдавали себя за татар, чтобы выжить.

Болгары, греки и армяне

Далее Сталин подписал поставление о выселении 37 000 «немецких пособников из числа болгар, греков и армян». Депортацию провели за один день — 27 июня 1944 года а после выслали под Фергану всех, у кого были просроченные иностранные паспорта: греков, турков, иранцев, венгров, румын, итальянцев и немцев. В докладной Берии значилось, что с полуострова выселено 12 422 болгар,15 040 греков, 9 621 армян, 1 119 немцев и 3 652 иностранцев. Прошли «чистки» в Красной армии, на спецпоселения были отправлены 559 греков, 582 болгарина, 574 армянина и 184 офицеров других национальностей.

С 1945 по 1950 год умерло 16 055 человек из депортированных.

Чеченцы и ингуши

Причиной высылки вайнахов стало дезертирство из РККА, «антисоветская» деятельность муфтиев и восстания 1942 года. Историк Николай Гродненский в книге «История вооруженного конфликта в Чечне», рассказывает, что в 1943 году на оперативном учете НКВД состояло 8 535 вайнахов, 457 человек подозревали в связях с фашистами. Было известно, что в 1942 году чеченцы учредили подпольную «Партию кавказских братьев», предусматривающую создание Федеративной республики «по мандату Германской империи».

С1941 год по 1944 НКВД ликвидировал 55 банд, по горам ходили еще 200. Решение о ликвидации Чечено-Ингушетии было принято на заседании политбюро, и Берия лично провел операцию. Для депортации вайнахов было привлечено 100 000 военных, но она растянулась с 23 февраля 1944 года по 9 марта: население сопротивлялось и сбегало в горы. Было застрелено 780 человек, арестовано 2 016 человек, изъято 20 000 автоматов, пулеметов и винтовок. 6 544 горца сумели сбежать в горы. Всего в Казахстан и Киргизию вывезли 493 269 вайнахов, затем еще 28 000 – из Дагестана, 2 700 – из Грузии.

Калмыки

Гнев вождя калмыки вызвали сотрудничеством с оккупантами: в 1942 году был создан Калмыцкий кавалерийский корпус, который принимал участие в боевых действиях и карательных походах. В 1943 году ситуация оставалась сложной: банды грабили магазины, убивали коммунистов и офицеров, было зарегистрировано 18 столкновений с отрядами НКВД, учитывая это, власти решили провести 28—29 декабря 1943 года операцию «Улус». С родных мест было сорвано 93 139 калмыков. Под депортацию попали русские женщины, вышедшие замуж за калмыков, а вот калмычки, вышедшие за русских сумели избежать печальной участи. Как пишет военный историк Михаил Семиряга (« Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны») операция позволила выявить 750 бандитов, полицаев и немецких связных. Калмыков выслали в Омскую, Новосибирскую, Тюменскую области и в Красноярский край.

Кроме этого, были депортированы: карачаевцы, балкарцы, азербайджанцы, эстонцы, литовцы и латвийцы, хемшины, русские и многие другие, – всего около 30 народов России. Несправедливость коснулась многих, ведь тысячи татар, чеченцев, калмыков, греков, армян и немцев честно воевали на фронтах Великой Отечественной или работали в тылу. Но слова Сталина «Сын за отца не отвечает» оказались лживыми: за преступления одних людей расплатились сотни тысяч других, невинных.

Какие народы в СССР подвергались депортации, за что и почему их ссылали именно в Казахстан

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

От благих столыпинских намерений к жестоким сталинским депортациям

Историки свидетельствуют, что первые идеи заселения необжитых земель принадлежали Петру Столыпину. Его политика была направлена на мягкое поощрение крестьян-переселенцев заселять пустующие российские просторы в рамках аграрной реформы. Тогда в Сибирь переехали более 3 миллионов человек, введя в оборот около 3,5 десятин земель.

В тот период для перемещения добровольных переселенцев создали спецвагоны, впоследствии названные столыпинскими. Они были шире обычных железнодорожных, а отдельная часть вагона отводилась под скот и крестьянский инвентарь. Позже, уже при власти Советов, вагоны дополнили решетками и стали использовать их для принудительной перевозки ссыльных и заключенных. Тогда столыпинские вагоны и обросли дурной славой. Сталинские депортации 20-х, мягко говоря, отличались от инициатив Столыпина. Неугодные народы отправлялись в Казахстан, как в ссылку.

Черные дни Казахстана и первые обитатели ГУЛАГовских филиалов

1921 год принес Казахстану страшный голод, ставший следствием засухи и повальных конфискаций домашнего скота. Спустя десятилетие был новый голодомор и новые конфискации. Казахская нация потеряла множество людей, и правительство СССР решило заселить опустевшую территорию «неблагонадежными».

Есть мнение, что Казахстан выбран для повальных ссылок неслучайно. Там начинал свою деятельность будущий влиятельный нарком Николай Ежов. К середине 1925-го после снятия 1-го секретаря Казкрайкома и утверждения нового по ходатайству Ежова последний стал фактически руководить республикой. К тому моменту он уже успел поснимать с ответственных постов множество казахов. При нем же начались преследования и депортации зажиточных местных. Казахстанская карьера Ежова обеспечила ему хороший московский пост, но казахский вопрос не выпал из сферы его интересов.

При Ежове на территории современного Казахстана началось создание сети ГУЛАГовских лагерей. Удаленность от европейской части России и слабая заселенность земель Казахстана сделали его подходящим местом для этих целей. Лагеря было легче охранять, посторонние люди туда не попадали, а депортированных лишили права покидать закрепленные за ними населенные пункты. В республике расположили наиболее крупные из известных лагерей: Степлаг, Карлаг и АЛЖИР (спецлагерь жен предателей родины), где в страшных условиях содержали десятки тысяч жен московских партийцев и казахстанских экс-сотрудников Ежова.

Корейцы в товарных вагонах и японская угроза

Причин депортации в Казахстан корейцев историки называют несколько, начиная с банального акта бесчеловечности и заканчивая существующей реальной угрозой государственной безопасности. На территории России корейцы оказались «благодаря» аннексии Кореи Японией, что, казалось бы, шло вразрез с их возможным пособничеством оккупантам. Однако спецслужбы видели серьезную угрозу на случай войны с Японией или Китаем. История предыдущих лет зафиксировала разветвленную разведывательную сеть замаскированных под корейцев японских шпионов, в том числе завербованных корейцев. А так как корейцы Приморья составляли около трети населения, их нужно было в срочном порядке отселить подальше от оккупированных японцами корейских земель.

Кроме того, в Казахстане инициировали рисоводство, для чего требовались опытные специалисты. Указ совнаркома от 1937 года настаивал на тотальном перемещении представителей этого народа даже с непограничных регионов центральной России. Переселяемых на казахские земли корейцев вывозили в товарных вагонах, из-за чего часть людей погибли в процессе многодневного пути. После прибытия в Казахстан корейцы расселились в северной части республики, и лишь самые смелые, пренебрегая надзором НКВД, перемещались южнее.

Уникальный своей культурой корейский народ внес весомую лепту в казахский социум.

Поначалу положение корейцев в Казахстане было более выгодным на фоне иных репрессированных. И хотя им было отказано в возможности призываться в армию, что заменилось службой в «трудармии», корейцам позволялось учиться в вузах и занимать престижные должности. И только в 1945-м, незадолго до объявления войны Японии, Берия приказал взять всех корейцев на особый учёт, фактически присвоив им статус ссыльных.

Ссылки кавказцев как месть вождя за дезертирство

Кавказцы попали в Казахстан по причине того, что подозревались властями в связях с фашистским режимом и переходе на сторону гитлеровцев. В 1942-м чеченцы сформировали подпольную партию, предполагающую создание федерации по вражескому германскому мандату. В течение нескольких военных лет НКВД занимался преследованием и ликвидацией вайнахских банд, что вылилось в решение о ликвидации Чечено-Ингушетии. Операцией по депортации вайнахов занимался лично Берия, для чего со всего Союза было привлечено более 100 тысяч военных. Население оказывало активное сопротивлялось, убегая в горы. В Казахстан свезли сотни тысяч представителей горских народов, а в конце 50-х им позволили вернуться обратно.

Потенциальные польско-немецкие изменники

Поляков, как нацию из зоны риска, массово депортировали в Казахстан первой волной в 1936 г. из пограничных с Польшей районов, а затем уже в 1940-м из занятых советской армией украинско-белорусских областей. Они, как и остальные насильственно переселенные народы, поднимали в республике промышленность. В Казахстане за один только 1939 год в срочном порядке возвели около 4 000 домов для ссыльных народов, но эшелоны не убывали.

Спустя несколько месяцев после объявления войны с Гитлером вышел указ о переселении поволжских немцев в Казахстан, что объяснялось установленной военными властями диверсионной деятельностью среди представителей этого народа. Сотнями тысяч немцы насильственно вывозились и из Украины, закавказских территорий и даже соседних среднеазиатских республик.

Переселенцев мобилизовали в трудовую армию, фактически обрекая на подневольные работы в концлагерях. Более 350 тысяч советских немцев оказались в зоне фашистской оккупации и были вывезены в Польшу и Германию. Но после победы Советской Армии около 200 тысяч человек “репатриировали” в 1945-м и направили на спецпоселение в пределах Казахстана. И только в конце 50-х для немцев был отменен спецрежим с обязательными явками в комендатуру, а в 70-е им даже разрешили свободно определяться с местом жительства.

Их потомки и сегодня живут в России и части стран СНГ. Они сохранили свою самобытную культуру и язык, до сих пор довольно сильно отличаются от местного населения.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

ИСТОРИЯ ДЕПОРТАЦИИ НАРОДОВ В КАЗАХСТАН В 30-50 ГОДЫ ХХ ВЕКА

Преступлением сталинизма считается насильственная депортация народов СССР в годы массовых политических репрессий.

Одними из первых, кто подвергся насильственной депортации, были дальневосточные корейцы. Одновременно с корейским населением с южных границ началось переселение курдов, армян и турок, иранцев. В 1939-1941 годы жителями республики стали депортированные поляки из Западной Белоруссии и Западной Украины, а также из республик Прибалтики. С началом Великой Отечественной войны наступил новый этап депортации народов. Это были советские немцы. Началось их выселение из Поволжья, Грузии, Азербайджана, Армении.

В 1941 году советские немцы, как и крымские татары, калмыки, балкарцы, чеченцы, ингуши, карачаевцы месхетинцы лишались своей государственности и по подозрению в наличии «тысяч и десятков диверсантов и шпионов» высылались на чужбину, причем главной виной, как обосновывалось в Указах Верховного Совета СССР, самим народам вменялось недоносительство о наличии этих мифических шпионов и диверсантов. Именно с этого периода и начинаются современные сложности в национальном вопросе, с которыми сталкиваются народы, насильственно лишенные своей автономии.

Немцы явились самой крупной национальной группой из всех перечисленных наций, и их судьба с этого момента во многом разнится с участью других народов. В республику, из запланированных к переселению 472 174 немцев, в 1941 году прибыли в 105 эшелонах и переселились 243904 человек. 1 ноября 1941 года в связи с направлением в Казахстан 113 тысяч эвакуированных, не имевших теплой одежды, план расселения немцев по решению ЦК ВКП(б) Казахстана был изменен. С южных областей Казахстана (Алма-Атинская, Кзылординская, Джамбульская и Южно-Казахстанская) было снято 50 тысяч человек. Они были размещены в Кустанайской, Петропавловской и Акмолинской областях по 10 тысяч человек; в Павлодарской и Семипалатинской — по 7500 человек; в Карагандинской — 6 тысяч человек и Актюбинской — 5 тысяч человек. Все переселенные были размещены в колхозах, совхозах, МТС и частично в райцентрах. Хорошо и организованно прошло расселение первой партии немцев в количестве 30590 человек в Акмолинской области и 21146 человек в Павлодарской области в 1941 году. В частности, в Павлодарской области в свободный жилищный фонд переселенческого управления размещены 4190 человек, в совхозы — 3150 человек, и 13800 человек вселены в порядке уплотнения в дома колхозников [1, с.26].

Казахстан поневоле его коренных жителей превратился в сталинскую тюрьму народов разных национальностей. В 1937 году в Казахстан были высланы 18526 корейских семей (приблизительно свыше 100 тысяч человек) [2, с.8]. Накануне войны жителями республики стали 102 тысяч депортированных поляков [3, с.4]. Осенью 1941 года в КазССР были высланы еще 361 тысяч немцев Поволжья [4, с.154]. На 1 июля 1943 года в республику было эвакуировано 532506 человек из западных районов страны. В 1943-1944 годы проведено насильственное выселение в Казахстан 507 тысяч представителей народов Северного Кавказа и других национальностей. В ноябре 1944 года республики Средней Азии и Казахстан приняли свыше 110 тысяч человек из 220 населенных пунктов Месхетии (Грузинская ССР) [5; 87]. Трагическая участь депортации постигла народы Северного Кавказа, в 1943-1944 годы подверглись депортации карачаевцы, балкарцы, чеченцы и ингуши. Затем последовала депортация калмыков и крымских татар.

В 1944 году началась депортация турок [6, с.45]. Также был принят ряд постановлений правительства о депортации греков, болгар и армян. Продолжалось выселение отдельных групп населения из освобожденных территорий. Помимо немцев в конце войны из территории Западной Украины подверглись переселению ОУНовцы (Организация украинских националистов) и члены их семей, «указники» (по Указу от 2 июня 1948 года об ответственности за уклонение от общественно-полезного труда и аналогичному указу от 23 июня 1951 года). Депортации подверглись кабардинцы, прибалтийцы, калмыки и другие народы [7, с.19].

Таким образом, переселение народов продолжалось вплоть до конца 40-х годов. В таком хронологическом порядке шел процесс насильственного переселения народов в Казахстан в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны. Депортация народов в Казахстан проходила в условиях карательной политики сталинизма. Выжить репрессированным народам в те тяжелые, критические годы помогли сострадание и гуманизм простого казахского народа.

В довоенный период в Казахстане находилось 136947 человек (36350 семей) депортированных, которые были расселены в 6 областях (Джамбульской, Южно-Казахстанской, Кзыл-Ординской, Восточно-Казахстанской, Карагандинской и Северо-Казахстанской), хозорганизациях и предприятиях НКВД. В республике был 101 спецпоселок, из них 2 по кустпромартелям, 11-сельхозартелям и 88- хозорганизациям.

По данным НКВД, на начало Великой Отечественной войны всего состояло на учете 175831 человек (45620 семей) спецпереселенцев, которые были расселены, за исключением Западно-Казахстанской области, по 10 областям: Алма-Атинской, Джамбульской, Южно-Казахстанской, Кзыл-Ординской, Семипалатинской, Павлодарской, Восточно-Казахстанской, Северской, Карагандинской и Акмолинской [8, с.17]. С 1944 года на территории Казахстана резко увеличилось число депортированных народов.

В период войны в Казахстане находилось на спецпоселении от 900 тысяч до l миллиона 209 тысяч человек, а по данным НКВД КазССР на 1 января 1945 года состояло на учете 815319 человек (232593 семей) (не считая корейцев), из них: бывшие кулаки — 135308 человек; немцы — 243722 человек; чечено-ингуши — 360405 человек; кабардино-балкарцы — 20288 человек; спецпоселенцы из Молдавии и Прибалтики — 8064 человек; калмыки — 2541 человек; карачаевцы — 40767 человек; крымчане — 4224 человек, которые были расселены по всем областям, за исключением Западно-Казахстанской области, таким образом: Алма-Атинская — 23676 человек; Карагандинская -104591 человек; Семипалатинская — 51605 человек; Актюбинская — 2200 человек; Акмолинская-105780 человек; Восточно-Казахстанская область – 44872 человек; Гурьевская — 6528 человек; Джамбульская — 54061 человек; Западно-Казахстанская область 244 человек, (бывшие кулаки); Кустанайская — 73483 человек; Кокчетавская — 102511 человек; Кзыл-ординская — 28866 человек; Павлодарская — 6084 человек; Северо-Казахстанская область — 43246 человек; Талды-Курганская-32353 человек; и Южно-Казахстанская область — 59962 человек [9, с.232].

Представители депортированных народов с самого начала их выселения были морально и социально ущемлены, лишены элементарных прав. Не обеспечивалось право сохранности личного имущества и собственности спецпереселенцев, хотя это и предусматривалось государственными документами: сдача специальным комиссиям, принадлежавших спецпереселенцам сельскохозяйственного инвентаря, скота, зернофуража с последующим возмещением их на месте расселения. Положение спецпереселенцев характеризовалось унизительными процедурами регистрации, перерегистрации и отметок в местных комендатурах, органах НКВД. Контролировался каждый шаг спецпереселенца, любое незначительное нарушение немедленно подвергалось наказанию. На каждого спецпереселенца, достигшего 16-летнего возраста, заводилась персональная карточка. Велся посемейный учет, а также учет спецпереселенцев по алфавитным карточкам. На каждого спецпереселенца заводилось личное дело.

Несмотря на унижение, депортированные народы были полны патриотизма в тяжелое для страны время. Испытывая на себе недоверие властей, ограничения в гражданских правах, они полностью разделили горе и трудности всего советского народа. Но особым уделом в годы войны стала трудовая армия. Проявляя стойкость и героизм на трудовом фронте, они внесли большой вклад в общенародную Победу, что в истории Великой Отечественной воины значило не меньше, чем героизм на фронте военном.

В годы Великой Отечественной войны на территории Казахстана имелись 31 Наркомат и одна советская организация и учреждение, куда входили райсоветы, сельсоветы, нарсуды и редакции газет. В Наркоматах было всего 58 трудпоселков, где проживало 145329 спецпереселенцев, из них 27820 мужчин, женщин — 28398 и подростков — 4075. Использовался труд 60293 спецпереселенцев, в том числе — подростков от 14 до 16 лет. Помимо этих Наркоматов в конце 1943 года в республику прибыли и предприятия оборонного строительства, куда входили Тагиллаг, Алтайлаг, Каруголь, Кузбассуголь, Богословлаг, Главнефть станции Бокань и промышленные оборонные организации, где было задействовано еще 1567 человек. В общей сложности трудились по Наркоматам всего 76060 спецпереселенцев, которые наравне со всеми рабочими предприятий также принимали равное участие в трудовом подъеме народных масс, о чем свидетельствуют их производственные нормы выработки [10, с.147].

В годы Великой Отечественной войны немаловажное значение имела подготовка квалифицированных рабочих для промышленности и транспорта. Государственные трудовые резервы с первых дней войны были одной из форм пополнения рабочего класса — в этой системе осуществлялась широкая подготовка квалифицированных кадров для ведущих отраслей промышленности, транспорта и строительства. Мобилизация молодежи в школы ФЗО, ремесленные и железнодорожные училища проводилась так же, как и мобилизация в трудовую армию, на основе правительственных документов. В школы ФЗО призывалась молодежь (мужского пола в возрасте 15-17 лет и женского пола в возрасте 16-18 лет), а в ремесленные и железнодорожные училища (мужского пола 14-15 лет и женского пола 15-16 лет) [11, с.18].

Нужно отметить и то, что спецпереселенцы избирательными нравами пользовались на общих со всем населением основаниях. Но ввиду того, что спецпереселенцы согласно положению не могли иметь на руках документов, удостоверяющих их личность, существовало указание и подтверждение НКВД СССР о том, что документом при явке спецпереселенца на голосование могут служить трудовые книжки, которые выдавались на один день. Спецпереселенцам, не занятым на работе (неработающие члены семьи иждивенцы), комендатуры трудпоселков должны были выдавать специальные бланки.

Таким образом, анализ хода снятия ограничений в правовом положении депортированных народов в послевоенный период показывает, что сам процесс реабилитации шел постепенно, спецпереселенцы оставались ущемленной категорией населения и до середины 50-годов XX века и составляла основную рабочую силу.

Депортация целых народов в годы Великой Отечественной войны способствовала нагнетанию социальной и политической напряженности в республике и создавала — экономические, хозяйственные, идеологические, политические и межнациональные проблемы. Территория Казахстана была определена сталинским режимом в качестве места «кулацкой ссылки» для многих и многих сотен тысяч крестьян из других районов страны. Насильственная депортация народов в 30-40 годы была фатальной неизбежностью, роковой акцией, запрограммированной самой природной сущностью новой общественно-социальной формы, возникшей еще до массового переселения национальных групп.

Список литературы:

Айсфельд А. Депортация, спецпоселения, трудовая армия. Алматы, 2003. – 286 с.
Кан Г.В. История корейцев Казахстана. Алматы: Гылым, 1995. – 207 с.
Михайлова Л.А. В степи далекой. Поляки в Казахстане. Алматы, 2006. – 234 с.
Лайгер М.П. Из истории немцев Казахстана: уроки истории. Алматы, 2003. – 344 с.
Уралов А.С. Народоубийство — убийство чечено-ингушского народа. М., 2003. – 256 с.
Габдуллина А.Ж. Социально – культурное развитие турецкой диаспоры в Казахстане (1944 — 2000). Алматы, 2008. – 137 с.
Алдажуманов К.С., Алдажуманов Е.К. Депортация народов – преступление тоталитарного режима. Алматы, 2000. – 256 с.
Земсков В.Н. Спецпоселенцы (по документам НКВД – МВД СССР). Социологические исследования, 1990. — 234 с.
Абылхожин Ж.Б. Очерки социально-экономической истории Казахстана XX века, Алматы, 1997. – 360 с.
Дильманов С.Д. Исправительно-трудовые лагеря на территории Казахстана (1930 – 1956 гг.). Алматы, 2006. – 344 с.
Козыбаев М.К. Трудармейцы Казахстана на защите Отечества. М.: Феникс, – 255 с.

Депортация народов СССР, немцев, корейцев и поляков в Казахстан

Казахстан 1 мая отмечает День единства народа, символизирующий дружбу и взаимопонимание между представителями всех казахстанских этносов. При сталинском режиме в разные годы в Казахстан были депортированы целые народы, которых выгружали прямо из грязных вагонов в голой степи, безо всяких условий к существованию. По сути, история депортаций – это история появления многонационального государства.

По данным историка Жулдузбека Абылхожина, озвученных на лекции “Живая память”, которая была организована культурологическим лекторием Open Mind, первым депортированным в Казахстан народом считаются поляки. Весной 1936 года с пограничных районов Украинской ССР было насильственно выселено 36 тысяч поляков, весной 1940 года и в начале 1941 года из Западной Белоруссии и Западной Украины депортировано еще примерно 60 тысяч, в 1942 году переселены две тысячи людей из Саратовской области.

С 1937 года началась депортация корейцев из Дальнего Востока в Казахстан, большей частью в Узбекистан и частично в Таджикистан. Если в 1926 году в республике было всего 46 корейцев, то в 1939 году насчитывалось уже 98 453 человека.

С 1938 по 1939 год из приграничных районов Турции и Ирана переселяли иранцев и азербайджанцев.

По словам историка, самой масштабной депортацией принято считать депортацию немцев. В Казахстан их было депортировано 445 тысяч человек, но, как отмечает Абылхожин, по факту немцев было намного больше.

Весной 1944 года были депортированы народы Северного Кавказа, самой крупной депортацией называется депортация чеченцев и ингушей. Операция по переселению носила название “Чечевица”, которая проходила в очень тяжелых условиях: людей увозили в товарных холодных вагонах, предназначенных для скота, с собой можно было взять ограниченное количество вещей, многие умерли от голода и холода.

По информации историка, в Казахстан прибыло 411 тысяч человек, в дороге умерло 1 272 человека. В стране на 1 января 1953 года проживало: немцев – 448 тысяч, чеченцев – 245 тысяч, ингушей – 81 тысяча, карачаевцев – 36 тысяч, балкарцев – 17 тысяч, греков и турков – 38 тысяч, поляков – 36 тысяч, грузин – 44 тысячи, курдов – 5 530, татар – 2 511, армян – 575. Абылхожин отмечает, что всего депортированных насчитывалось около миллиона человек.

По мнению историка Павла Поляна, в СССР тотальной депортации (когда депортации подвергается не часть группы (класса, этноса, конфессии), а практически вся она полностью) были подвергнуты десять народов: корейцы, немцы, финны-ингерманландцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары и турки-месхетинцы. Из них семь – немцы, карачаевцы, калмыки, ингуши, чеченцы, балкарцы и крымские татары – лишились при этом и своих национальных автономий.

В той или иной мере, депортациям в СССР подверглось еще множество других этнических, этноконфессиональных и социальных категорий советских граждан: казаки, “кулаки” самых разных национальностей, поляки, азербайджанцы, курды, китайцы, русские, иранцы, евреи-ирани, украинцы, молдаване, литовцы, латыши, эстонцы, греки, болгары, армяне, кабардинцы, хемшины, армяне-“дашнаки”, турки, таджики и другие.

Мои родители родились на Украине. В 1936 году мать переселили из Хмельницкой области Шепетовского района, села Городыще. Отец родился в Житомирской области, Емельчинском районе, в селе Катырыновка. Мать рано осталась без родителей, а мой отец – без отца. До депортации отец работал, как он говорил, в соседнем районе, в селе Боголюбовке, на хозяина. В 1936 году отцу было 28 лет, он хотел жениться, но хозяину, а вместе с ним отцу объявили о переселении в Казахстан. Его мать, три сестры и брат остались на Украине. Моя мама до 1936 года работала в Шепетовке. Встречалась с парнем, они вместе работали на сахарном заводе. Хотели пожениться. В один из вечеров, когда жених провожал ее домой, к мостику через речку подъехал “черный воронок”, его арестовали и увезли. За что, куда – неизвестно.

Депортировали маму с семьей старшего брата. По распределению на железнодорожной станции Тайнча отца направили в точку № 2, впоследствии село Донецкое. Маму – в точку № 4, названную позже село Подольское. Здесь, в Казахстане, родители познакомились и вскоре поженились. Отец переехал жить в Подольское, где они прожили всю свою жизнь. Дальнейший мой рассказ о родителях похож на судьбы всех депортированных.

В конце мая 1936 года объявили о переселении. На сбор дали три дня. Разрешалось брать с собой все: коров, кур, коз, лошадей. Через три дня подогнали подводы и повезли на железнодорожную станцию в сопровождении верховых милиционеров. Утром прибыли на станцию прямо на погрузку. На путях стояли телячьи вагоны с раздвижными дверьми, четыре узких окна вверху. Загружали людей по 10-15 семей в один вагон. С собой в вагон можно было взять только постель, остальные вещи были сложены в конце эшелона. Скот, домашний скарб – в последние вагоны. В каждом вагоне по одному милиционеру, а станция оцеплена людьми в форме.

Мама рассказывала, что в ходе посадки женщины плакали, кричали, а особенно перед самой отправкой плакали не только женщины, дети, старики, прощаясь с родным домом, с родными краями, но и взрослые мужчины, не раз уже сталкивавшиеся с трудностями. Ехали долго, поезд часто останавливался. Остановки короткие – накормить, напоить людей и скот – в конце эшелона цистерна с водой. Во время остановки люди в поле разводили костры, готовили горячую пищу. У сопровождавших милиционеров были свистки. Услышав два свистка и команду “по вагонам”, люди бросали все и бежали в вагоны.

В начале июня поезд прибыл на станцию Тайнча в Северном Казахстане. Прозвучала команда “разгружаться”. На станции стояли большие зеленые палатки, подводы, запряженные лошадьми, быками, машины-полуторки. Когда из поезда выгрузили последние вещи, эшелон уехал. Как вдруг небо потемнело, заревел скот, люди заволновались, стали плакать. “Конец света!” – запричитали старушки. Оказывается, это было солнечное затмение. От станции Тайнча переселенцев отвезли за 20 километров в степь. Везли степной дорогой, кругом ковыль, в небе жаворонки, целые поляны земляники, ни деревца, ни тени, ни строений. Такого на Украине люди никогда не видели. Выгрузили в голой, бескрайней степи у единственного колодца, где были вбиты лишь колышки. Мама, как уже говорилось выше, попала в точку, где был вбит колышек с цифрой 4, а отец – с цифрой 2.

На обустройство дали три дня, установили палатки. Палатки белые, которые могли защитить лишь от солнца, и большие – зеленые. Сначала жили в палатках, но практически сразу же стали строить землянки. В одной землянке проживали две-три семьи, примерно 12-20 человек.

Для того, чтобы приготовить кушать, копали яму из дерна делали печку. Топили бурьяном и кизяком (высушенный навоз животных), который собирали в степи и неподалеку от старых сел. На четвертый день сбор у комендантской палатки. Здесь представили троих стрелков и коменданта, который сказал: “Забудьте о возвращении!” – и сразу предупредил, что зимы здесь очень суровые, морозы до 40-50 градусов, страшные бураны, каких на Украине никогда не видели. С этого дня глава каждой семьи должен был один раз в неделю отмечаться в комендатуре. А на работу надо было выходить всем, кроме кормящих матерей. Здесь же была поставлена задача построить жилье, школу, больницу, сарай для скота. Люди недоумевали: как и из чего строить? Тут же на земле был начерчен эскиз “двухквартирного дома” – “сталинки”. Строили из самана (сушеный на солнце кирпич, сделанный из глины и сухой травы). Таким было начало основания нашего села, значившегося “точкой № 4”. А всего таких точек в нашем бывшем Чкаловском районе Кокчетавской области было 13.

В первые месяцы умирало очень много людей, особенно дети. Хоронили родных и близких в степи, не имея возможности поставить крест – не из чего было.

Рядом с нашим селом был казахский аул – соседи нечасто наведывались – опасались властей, да и языковой барьер мешал. Зато дети быстро наладили отношения, наши дети учили казахских русскому языку, а они угощали куртом и баурсаками. Казахи приезжали в село (спецпереселенец не имел права без пропуска выходить за пределы села), и переселенцы меняли свои вещи на хлеб, на продукты питания, строительные материалы. Переселенцев местные жители не обижали, наоборот, старались хоть чем-нибудь помочь. Относились дружелюбно. Мальчишки, познакомившись со сверстниками-аульчанами, дружили, поддерживали отношения.

В первые годы войны мужчин из переселенцев на фронт не брали, они были мобилизованы в трудармию. В основном в Нижний Тагил. Как рассказывал отец, в трудармии давали скудный паек, хлеба давали очень мало, и это все при тяжелом физическом труде. Люди умирали от тяжелого труда и от истощения.

Мне хорошо запомнилось, когда к Рождеству, как у нас говорили, на вигилию, мама готовила рыбные блюда. Мы, дети, им очень радовались, а отец не хотел есть рыбу, а особенно камбалу. Я никак не мог понять – почему? Ведь рыбные блюда у нас на столе встречались нечасто. Ел и камбалу, мне она очень нравилась, была очень вкусной, а главное – мало костей, а отец на нее даже не хотел смотреть. Вначале мы думали, что отец специально не ел, чтобы нам больше досталось. После неоднократных расспросов отец ответил: “Я ее в трудармии наелся на всю свою жизнь”.

После мобилизации в трудармию в селе остались престарелые мужчины, женщины, дети. Вся тяжесть легла на их плечи. Подростки в возрасте 13 лет тоже обязаны были трудиться. День и ночь от мала до велика все трудились для фронта. Тыл помогал фронту чем мог: вязали носки, шили рукавицы. Возросли налоги: на танковую колонну, военный налог. Надо было сдавать топленое масло, мясо, яйца, кожу.

Когда отца мобилизовали, мама осталась одна с тремя малыми детьми. Нужно было платить налоги и растить детей. Тех, кто не платил налоги, вызывали после работы в контору, в сельский совет, где комендант, председатель сельского совета требовали сдачи налогов, спрашивая: сколько сдашь и когда. Маму тоже вызывали, она объясняла, что муж в трудармии, живет с тремя детьми очень бедно. В очередной раз ее вызвали в контору к уполномоченному, который предложил посмотреть, как она живет. А жила она очень бедно с тремя детьми, в хозяйстве была одна лишь корова-кормилица. Маме предлагали продать корову и заплатить налог. Посмотрев, он сказал: я такого не ожидал никогда, даже не мог подумать. Мать, продашь корову – потеряешь детей, сохранишь корову – спасешь детей. Сказав это, ушел.

Мама собирала молоко, делала сыр, масло для продажи в Тайнче или у проходящих поездов. Оставив детей, ночью 20 километров пешком шла к поезду и продавала. Также обратно возвращалась пешком домой, не оглядываясь, потому что хорошо знала, что ее никто не подвезет. Таким образом платила налоги. В очередной раз продала масло и возвращалась домой, ее остановили милиционеры для выяснения личности. Спросили фамилию. Кулаковская – значит, из кулаков. Куда? Зачем? Мама объяснила. Пока отпустили, времени прошло достаточно. Естественно, мама очень переживала за детей. Пришла домой, когда соседи уже были на работе, а она просила их присмотреть за детьми. Со старшими все было в порядке, а младший лежал и только всхлипывал. Что ни делала, он умер.

Мама очень плакала, упрекала себя. Его она очень любила, он был смышленым, веселым, красивым и кудрявым мальчиком. Много раз я с волнением слушал это воспоминание, как мама себя корила, упрекала, как переживала, как остановили милиционеры, как пришла домой, а он, Витя, уже только всхлипывал. Последний раз это воспоминание слушал в конце ноября 1980 года, а 7 декабря 1980 года мамы не стало. Так с этой своей болью она ушла из этого мира.

В 1946 году мама вынуждена была все же продать корову. В этом году стали возвращаться выжившие трудармейцы, в том числе и наш отец. С Нижнего Тагила до Тайнчи он доехал поездом. Дальше до села пешком. Доходя до речки Чаглинки, отец увидел мужчину и женщину, ведущих за собой на веревке корову. Он сразу узнал свою корову. Начал расспрашивать: где и у кого купили? Когда они ему рассказали, отец сказал, что он муж этой женщины и хозяин этой коровы. Отдав им деньги и забрав корову, вернулся с ней домой. Была великая радость: отец и кормилица вернулись!

В 1947 году разрешили уехать на Украину. Многие этим воспользовались. Хотел уехать старший брат матери, но никак не мог продать дом. Решил его оставить и ехать. Приехав в Тайнчу, билетов не купили, и их вернули обратно, так как разрешение на выезд уже отменили. У дяди 8 июля 1936 года родилась дочь, ее назвали Надя – надежда на возвращение. Но этой мечте не суждено было осуществиться.

В 1956 году отменили комендантский надзор. Последующие законы, связанные с реабилитацией депортированных поляков, приняты уже после смерти родителей. Спецпереселенцы пережили голод, холод, страдания, унижения, смерть близких людей. Не раз задавался вопросом: почему в таких условиях люди выжили, основали село, колхоз, воспитали детей, сохранили, несмотря ни на что, свои обычаи, традиции, культуру? Ответ таков: жили дружно, помогая друг другу во всем.

Депортация корейцев

Депортация целого народа – это печальная страница СССР 1930-1950-х гг., преступность которой вынуждены признать практически все политические силы. Аналогов подобному злодеянию в мире не было. В древние времена и в период средневековья народы могли уничтожить, согнать с насиженных мест с целью захвата его территорий, но организованно переселить его в другие, заведомо худшие условия, додумались только в период сталинизма, и тогда же ввели в пропагандистскую идеологию СССР такие понятия, как «народ-предатель», «наказанный народ». Прежде чем выяснить какие народы СССР испытали на себе ужасы депортации, необходимо определиться с термином «депортация».

Сегодня понятию «депортация» придается однобокое толкование: «[лат. deportatio ] – изгнание, высылка из государства как мера уголовного и административного наказания» [1]. Корректное определение понятия «депортация» для насильственных, форсированных и тотальных переселений многих этносов, осуществленных в СССР только по одному национальному признаку, на наш взгляд, еще не сформулировано и требует специальной разработки.

Первыми из народов Советского Союза, испытавшими на себе депортацию были дальневосточные корейцы, затем последовали десятки других: немцы, курды, крымские татары, поляки, чеченцы и т.д. Вопрос: «Почему депортировали корейцев?», за долгие годы тоталитарного режима, а затем административно-командной системы относился к разряду табу. Г.В. Кан выделил «масштабную причину депортации, суть которой состоит в том, что советские корейцы стали заложниками дальневосточной политики СССР в целом». При этом он ссылается на сближение основных политических сил Китая: компартии и гоминдана с Советским Союзом, завершившееся подписанием 21 августа 1937 г. советско-китайского договора о ненападении. «Депортацию корейцев под предлогом «пресечения проникновения японского шпионажа», – считает Г.В. Кан,- следует рассматривать как один из моментов «большой политики», как демонстрацию Советским Союзом твердости своих союзнических отношений с Китаем, своих отношений с Японией (Корея находилась в колониальной зависимости от Японии, а корейцы были японскими подданными), своих позиций в дальневосточной политике [2, С.46-47].

Известный исследователь Н. Ф. Бугай на основе изучения документов, принадлежащих ведомствам, руководившими процессами депортации классифицировал эти причины по пяти группам депортированных и корейцы вошли во вторую, наряду с немцами, курдами, турками-месхетинцами, хемшинами и греками, подвергшимися вынужденному переселению по так называемому превентивному признаку [3].

Основополагающую причину депортации корейцев и последующих спецпереселений, на наш взгляд, следует искать в самой сущности тоталитарного режима, сложившегося в СССР к концу 20-х годов, и, проявившегося в полной мере в 30-40-х годах.

Волей Сталина и под руководством партийного, государственного аппарата, карательных органов и средств агитации и пропаганды в отдельно взятой стране строился социализм, по принципу: цель оправдывает все. Среди реальных причин, обусловивших депортацию советских корейцев с Дальнего Востока исследователями упоминаются следующие:

1. К 1937 году корейское население было в значительной степени интегрировано в общественно-политическую, экономическую и культурную жизнь Дальневосточного края. Однако характер их пространственного размещения – довольно компактные районы со значительным или преобладающим удельным весом корейского населения, вызывал беспокойство и не соответствовал принципу «divide et impera».

2. Образование в 1934 году в районах их проживания Еврейской автономной области, по мнению некоторых зарубежных исследователей, мог бы повлечь за собой требования корейского населения Дальневосточного края создания своей национально-государственной автономии.

3. Насильственное переселение корейцев вглубь страны на тысячекилометровое удаление от границ с Кореей и Маньчжурией преследовало также определенные политические и экономические цели [2, С. 48-49].

Тут можно предположить следующее: во-первых, переселение в Среднюю Азию и Казахстан, площадь которых в десятки раз превышала территорию Дальневосточного края, означала автоматически дисперсию и раздробление групп корейского населения в районах вселения. Во-вторых, в Казахстане и Средней Азии в результате преступных методов форсированной, сплошной коллективизации без учета специфического уклада хозяйствования погибли миллионы людей, а сотни тысяч откочевали за пределы своих республик и страны. Прямые потери 1931-1933 гг. от голода, эпидемий и других лишений только в Казахстане составили 1 млн. 700 тысяч человек. За пределы республики мигрировало 1 млн. 030 тысяч, в том числе 616 тысяч откочевали безвозвратно [4]. Таким образом, здесь возник острый дефицит трудовых ресурсов, который частично восполнялся переселенцами, в данном случае корейцами.

В числе депортированных в Узбекистан была бабушка студента нашего ВУЗа Пак Владимира (гр. ВТиПО-41), Лян Елена. Ей еще не было и года, когда ее на своих руках привез в Узбекистан ее дядя. Девочку-сироту удочерила другая корейская семья. Дед Владимира – Ким Владимир своих родителей не помнит, т.к. ему было всего 5 лет. Возможно они были в числе арестованных корейцев в Дальневосточном крае, и ребенка, как и многих корейских детей в числе которых была бабушка Владимира со стороны отца, отправили в другой конец большого Союза.

Бабушка Владимира всегда подчеркивает гостеприимство и доброту казахского и узбекского народов, приютивших корейских переселенцев, которые вопреки строгим указаниям сверху делились со страдавшими от голода и холода хлебом и кровом.

Поляки на казахстанской земле

На протяжении многих десятилетий составители истории Казахстана в силу ряда объективных причин искажали события, в нужной правительству интерпретации. Основная масса архивных документов, освещавших действительные факты, была недоступна широкому кругу исследователей, или вообще была отнесена к категории «особо секретных документов». К документам, «разглашение которых может принести ущерб интересам советского государства», относились и архивные документы, отражающие события, связанные с принудительной миграцией в Павлодарское Прииртышье лиц польской национальности. В период с начала 30-х до конца 50-х г.г., поляки, как и ряд других наций и народностей, были отнесены к категории «антисоветского элемента».

Основной причиной выселения этого народа, как объяснялось в официальных источниках, было стремление ослабить этническую напряженность в Западном регионе и избежать возможности пособничества фашистам в выступлении против Советской власти. Однако, в результате исследования архивных фондов, можно сделать вывод, что вся эта кампания была очередным шагом в политике советского руководства, направленной на ликвидацию как класс основной массы зажиточных крестьянских хозяйств, представляющих собой угрозу для социалистического строя. Из списков спецпереселенцев – поляков, хранившихся в фондах архивов, узнаем, что практически каждый глава семьи был отмечен как классово-чуждый элемент, «служивший в Польше жандармом», «имеющий письменную связь с родственниками, проживающими в Польше», «в прошлом зажиточный середняк», «принимал участие в волынках» и т.п.

На 1 января 1938 года в переселенческих районах Павлодарской, Карагандинской, Северо-Казахстанской, Кокчетавской численность переселенцев из числа поляков составила 59 557 человек [5].

Земли, представленные государством для размещения, были мало обжитыми. Материальное положение спецпереселенцев было крайне тяжелым. Люди оказались выброшенными практически в голой степи, где отсутствовали не только какие-либо постройки, но и сам строительный материал. Изощряясь в своей изобретательности, люди строили жилье из сподручного материала. В ход шел не только дерн, но и глина, песок, камни. За землянками, построенными в эти годы так и закрепилось название – «сталинки».

Начало Великой Отечественной войны ознаменовалось для депортированного народа очередной акцией произвола. Массовая мобилизация в трудармию всей трудоспособной части переселенцев от 16 до 60 лет обрекала подчас на голодную смерть оставшихся без родителей детей. Личное хозяйство мобилизованного передавалось колхозу, дети переходили на полное содержание колхозов

В подтверждение прежней линии в проводимой правительством политике в отношении спецпереселенцев, 26 ноября 1948 г. был издан Указ властей о том, что «немцы, поляки, калмыки, ингуши, чеченцы, финны, латыши, и другие переселенцы в предоставленные районы переселены навечно и что выезд их с мест поселения без особого разрешения органов МВД карается каторжными работами до 20 лет». Только с наступлением «хрущевской оттепели» положение спецпереселенцев изменилось. Первой ласточкой в процессе реабилитации стало Постановление Совмина СССР от 1 августа 1954 г. «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпереселенцев». Однако Постановление не предусматривало ни выдачи компенсаций, ни возвращение имущества, особенного недвижимого, конфискованного при выселении, ни тем более возмещении морального ущерба.

И сегодня на благодатной земле Казахстана живут тысячи потомков польских переселенцев и ссыльных, которые в дружной семье казахстанских народов обрели возможность прекрасно жить и сохранять свой язык и культуру. Численность польского населения в Казахстане в настоящее время составляет около 40 тысяч человек. Первые неформальные объединения поляков появились в конце 80-х годов, а в 1992 г. был создан Союз поляков Казахстана. В его состав входят областные и городские объединения, возглавляемые выборными председателями. Молодежное крыло Павлодарского регионального Союза поляков возглавляет студентка группы Ип-302 ИнЕУ Онученко Валерия. Деятельность Союза поляков направлена на возрождение национальных традиций и обычаев, изучение родного языка и польской истории, сохранение и укрепление дружбы между народами, проживающими в Казахстане.

За последние двадцать лет в городах и селах Казахстана построены десятки костелов, в которых осуществляют благородную миссионерскую деятельность католические священники. Казахстан проводит открытую политику по отношению к национальным меньшинствам, которая учитывает интересы всех национальных групп с полным соблюдением их прав и свобод.

депортация народ казахстанский репрессивный

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» и рядом других постановлений почти миллион человек немецкой национальности, обвиненные в пособничестве гитлеровским шпионам и диверсантам, были выселены из европейской части СССР на восток страны и в частности, в Казахстан. Это решение было принято сталинским руководством в период обострения ситуации на советско-германском фронте из страха перед немецкой «пятой колонной».

Применение депортации как репрессивной меры по отношению к немецкому населению СССР было вызвано, по крайней мере, двумя причинами: идеологической, чтобы хоть отчасти объяснить неудачи на фронте наличием внутреннего врага, и экономической, чтобы обеспечить рабочей силой тыловые районы Казахстана на время войны и для дальнейшего хозяйственного освоения этого региона.

Всего было выселено 376 717 человек. В нашу республику было депортировано 349 713 немцев, общая численность которых достигла 441 713 человек [6].

В места, куда их выселили, люди пережили страшный голод. Враждебность некоторой части местного населения, отступление наших войск на всех фронтах, похоронки, которые приходили почти ежедневно в села, незнание русского языка являлось большим препятствием в общении с местным населением. Но большая часть местного населения с милосердием отнеслась к людям, которые были виновны лишь в том, что были немцами. Никто не считал, сколько их погибло по пути следования в Казахстан, сколько их умерло потом от голода. А ведь вслед за немцами такая же участь постигла ещё и другие народы.

Среди депортированных в Казахстан немцев была прабабушка Подчасовой Виктории, студентки ИнЕУ группы ТППЖ-21, со стороны матери, проживавшая до депортации в селе Александровка Советского района Саратовской области. После того как ей исполнилось 18 лет, ее мобилизовали в трудармию и отправили на работу в Нижний Тагил. Здесь она встретила свою любовь, прадеда Виктории, с которым, после разрешения на выезд, в 1954 г. переехала в село Щербакты.

Несколько иначе складывалась жизнь прадеда Виктории. Он жил в г. Энгельс Саратовской области. После объявления войны фашистской Германией он был призван на фронт. Воевал, был ранен. После госпиталя его уже отправили в трудармию в Нижний Тагил, т.к. к этому времени вышел указ о депортации немцев и всех немцы были демобилизованы из войск и отправлены либо в трудармии либо в спецпоселения. Там он работал на военном заводе до 1954 г., и после разрешения на выезд, уже вместе с женой, переехал в Казахстан, в село Щербакты куда были депортированы его родители.

Среди немцев, оставшихся на своей новой родине семья Владимира Шнайдера, проректора по социальной и молодежной политике нашего Инновационного Евразийского университета. Вот что сказал Владимир Александрович, в беседе с корреспондентом Казинформа: «Язык (казахский) я знаю с детства, воспитывался в традициях казахского народа. И убежден, что казахский язык должен стать основой единения всего народа страны». В. Шнайдер участвовал в международной конференции в Астане, которая была посвящена вопросам межнационального согласия в обществе. В своем докладе, написанном и прозвучавшем на казахском языке, он отметил: «Многие наши соотечественники осознают, что знание государственного языка – патриотический долг. Казахский язык это наследие, передаваемое от поколения к поколению, символ независимости и государственности. Его мы должны почитать наряду с другими символами государственности. Знание языка страны, в которой ты родился, живешь и работаешь, ее истории и национальных традиций, – естественно», убежден В. Шнайдер. – Вот пример из моей жизни. Наша и еще одна немецкая семья, депортированные в военные годы в Казахстан, жила в казахском ауле. Мы общались с казахскими детьми, узнавали национальные традиции в семьях соседей и без труда овладевали языком. После развала Союза многие уехали на историческую родину, до 1989 года в Казахстане было около одного миллиона немцев, остались 220 тысяч. Но вот из членов наших семей, что жили в ауле среди казахов, ни один в Германию не уехал. Почему? Совершенно другой менталитет – в нас заложено казахское воспитание, привязанность к семье. Я иногда отца спрашивал – поедешь? «Как можно, – возмущался он. – Здесь могила моего отца, родственников».

Таким образом, Казахстан стал родиной для многих депортированных немцев, которые влились в наше многонациональное государство, и вносят свой вклад в его становлении.

Депортация. Поляки Казахской СССР

Именно этим толкованием высшие руководители партийного аппарата руководствовались, направляя свои репрессивные карательные отряды против сначала отдельных лиц, потом – на членов какого-либо объединения, что в итоге выливалось против целых народностей. Средства агитации и пропаганды тоже всячески поддерживали выбранный высшим государственным руководством вектор, вкладывая в неподготовленные головы народа краткую догму «Цель оправдывает средства». Вряд ли сам Макиавелли предполагал, что именно его слова станут неофициальным лозунгом депортационных процессов в СССР. Сталин же был всецело уверен, что строительство социализма через принцип, тасование народов внутри СССР, невзирая на невыносимые условия, голод и повальную смертность – единственно верный путь для формирования нового типа народа, этакого «Homo Soveticus».

Депортация, как форма политической репрессии, формировалась достаточно долго. Первым народом, который с легкой руки Сталина, был перемещен в географически отдаленную и непривычную среду обитания стали терские казаки в 1918-1925 годах. В ходе гражданской войны терские казаки выступали на стороне царя, поэтому после окончательного установления советской власти руководство приняло решение переселить их в другие районы Северного Кавказа, а освободившиеся регионы частично передать чеченцам и ингушам, которые, к слову, вскоре тоже были депортированы. Но все же переселение терских казаков больше похоже на репрессию не по национальной, а по классовой принадлежности.

Говоря о депортации поляков, важно углубиться в историю русско-польских отношений дабы увидеть полную картину произошедшего и осознать масштабы репрессий. После окончания Октябрьской революции, в декабре 1917 года, Совнарком признал независимость Польши, долгие годы до этого состоявшей в составе Российской империи. После окончания Первой Мировой войны, в ноябре 1918 года, независимость Польши была восстановлена, однако встал вопрос о границах с СССР. Красная армия, преследуя немецких солдат, вступила в Минск, который находился в составе Польши. Польское государство стремилось к восстановлению прежних границ Речи Посполитой (Белоруссия, Украина, Литва), а Советы хотели вернуть территории Белоруссии и Украины, а в лучшем случае вовсе советизировать Польшу. Это спровоцировало военный и дипломатический конфликт.

В конце концов ни одна из стран не достигла поставленных целей, а территории Белоруссии и Украины были разделены между странами в 1920 году. Несмотря на достигнутые компромиссы отношения между государствами сохраняли напряженность, что в апреле 1936 года вылилось в первую волну депортации поляков, живших в приграничных с Польшей районах Советского Союза.

28 апреля 1936 года постановлением СНК СССР 35 820 «политически неблагонадежных поляков», проживавших на территории Винницкой, Житомирской, Киевской и Кировоградской областей Украины, были подвергнуты принудительному переселению в земли Казахской ССР.

Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет: Возложить [на] НКВД СССР переселение и организацию поселений в Карагандинской области Казахской АССР для польских и немецких хозяйств, переселяемых из УССР в количестве 15 000 хозяйств — 45 000 человек по типу существующих сельскохозяйственных трудпосёлков НКВД. Переселяемый контингент не ограничивается в гражданских правах и имеет право передвижения в пределах административного района расселения, но не имеет права выезда из мест поселений.

СНК объяснил свое решение желанием погасить опасность возникновения этнических конфликтов, а также искоренить фашистские настроения в регионе. Однако, согласно исследованиям советских архивов, кампания по депортации поляков носила классовый характер и была направлена на уничтожение класса богатых крестьянских хозяйств, в которых коммунисты видели противников социалистического строя.

Советская и немецкая зоны оккупации Польши 1939 год

Депортация поляков проходила в несколько этапов. Первый этап пришелся на довоенный период 1936 года, после чего органы НКВД начали масштабный поиск «польских шпионов»: за 1937-1938 года чекисты подозревали 102 тысяч поляков в связях с польской агентурной сетью. Недавно раскрытые данные Центрального военного архива в Варшаве указывают только на 200 шпионов, живших в Киеве, Ленинграде, Минске, Москве, Тбилиси и Харькове.

35 820 депортированных отправили в северные районы Казахской ССР. Специально для прибывших поляков было сформировано 13 поселков. Интересно, что не все депортированные относились к польскому этносу (75,7%), среди них также были немцы, украинцы и представители других национальностей (23,4% немцев, 0,8% украинцев и 0,1% других наций).

При депортации спецпереселенцы лишались своих домов и имущества, поэтому государство предоставило им жилые дома, школы и больницы на восьмилетнюю аренду, что, впрочем, не улучшило их благосостояния. Правительство республики не раз выступало с обращением к СНК с просьбой продлить срок арендного погашения еще на десять лет и компенсировать им потерю жилья в Украине. Кроме того, обустройство депортированных тоже шло с рядом осложнений:

…Медицинская помощь недостаточна и качественно неудовлетворительна. Сеть медучреждений медработниками не укомплектована… Сеть школ и политпросветучреждений полностью не обеспечена ассигнованиями на их содержание и, кроме того, не обеспечена нужными кадрами. Не лучше обстоит дело в старых посёлках Осакаровского, Тельманского районов Карагандинской области, где из-за отсутствия ассигнований власти встали перед необходимостью закрытия интернатов, изб-читален, роспуска учащихся и учителей… Польские и немецкие школы не снабжены учебниками на родном языке…

Из письма майора госбезопасности Володзько в НКВД КазССР

Вторая волна депортации поляков началась в 1940-1941 гг. 1 сентября 1939 года войска Германии вторглись на территорию Польши. Польша не смогла отстоять свою независимость. 17 сентября 1939 года советское правительство вручило ноту послу Польши в Москве:

Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам, а также к беззащитному положению украинского и белорусского населения. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Белоруссии, Западной Украины.

К концу года Красная армия заняла Восточную Польшу, которая впоследствии была разделена между Белорусской, Литовской и Украинской ССР.

Вторая волна депортации поляков происходила в три этапа – 10 февраля, 13 апреля и 29 июня 1940 года. Спецпереселенцы могли взять до одной тонны имущества на семью, а на месте поселения им полагались компенсации.

Пленные польские жандармы

Перед депортацией, 10 апреля 1940 года, согласно постановлению СНК СССР, предполагалось выселить 60 667 (61 092) человека в земли Акмолинской, Актюбинской, Кустанайской, Северо-Казахстанской, Семипалатинской и Павлодарской областей. Львиную долю спецпереселенцев местное самоуправление обязано было распределить в колхозах (36 729 человек), а остальных – в совхозах (17 923) и рабочих поселках (8000). Кроме того, около двух тысяч поляков были направлены в спецпоселки Сталинского, Степняковского и Шортандинского районов Акмолинской области для работы в золотодобывающей промышленности «Каззолото».

В большинстве случаев быт прибывших поляков определялся тем, как местное население примет их. Простые казахи зачастую относились к полякам с теплотой, заботой и неким состраданием. Например, заместитель заведующего сельхозотделом ЦК ВКП (б) Ицков сообщал секретарю ЦК Андрееву, что в одном из колхозов Кустанайской области «ссыльным устроили такую радушную встречу, что отдали им дневной удой молока с фермы, так что даже дети колхозников в детплощадке остались без молока».

Права спецпереселенцев определялись постановлением СНК от 8 января 1945 года «О правовом положении спецпереселенцев». Согласно постановлению помимо ограничений их передвижений по территории, выделенной для проживания, детям спецпереселенцев выдавались определенные квоты на поступление в высшие учебные заведения. Спецпереселенцев запрещалось принимать в ряде вузов республики. Так, в постановлении от 28 мая 1952 года говорилось о запрете приема детей спецпереселенцев в Казахский государственный университет им. С.М. Кирова, Алма-Атинский юридический, Казахский горно-металлургический, физкультурный и педагогический институты, а также в консерваторию.

Статус спецпереселенцев с поляков был снят в 1947 году, но ненадолго – до 1948 года. В этот момент множество поляков сумело вернуться на Родину, большая часть вернувшихся бывшие солдаты польской армии. Статус окончательно был снят 2 февраля 1956 года, но с очень важным замечанием:

«…Снятие ограничений по спецпоселению не влечет за собой возвращение имущества, конфискованного при выселении, они не имеют права возвратиться в места, откуда они были выселены…»

Данные польских и советских исследователей об итогах депортаций и ее жертвах разнятся. По словам генерального прокурора СССР А.Я. Вышинского за все годы депортаций поляков, статус спецпереселенцев получили 389 382 человека, 243,2 тысячи из которых женщины и дети. В ходе депортаций около 39 тысяч человек погибло от болезней и голода. Что же касается польских историков, то они заявляют о миллионе депортированных.

Депортация поляков отличалась от депортаций других народов не количеством привлеченных к высшей мере наказания, а масштабом арестов. Эта депортация была не только самая первая, но и крупнейшая по числу жертв. По мнению исследователей, ее причины крылись в натянутых отношениях и политических разногласиях между СССР и Польшей.